Комментарий на девятую практику Далай-ламы XIV
- Блаженство эфемерное трёх высших сфер
- Подобно крохотной слезе росинки,
- Что, лишь на миг застыв, исчезнет без следа,
- Сорвавшись с острия травинки.
- Освобождение, ценнейший из даров, —
- Нетленный кладезь качеств совершенных,
- К нему направь все помыслы свои —
- Так поступает сын Победоносных.
Удовольствия и положительные характеристики трёх планов обусловленного существования31 циклического бытия можно сравнить с каплями росы на кончике травы. Казалось, только что перед нами была переливающаяся всеми цветами радуги капля, но уже в следующее мгновение она исчезает, не оставив после себя и следа.
Подобно ей, всякое счастье и удовольствие, встречающиеся в трёх мирах сансары, не обладают сколько-нибудь прочным фундаментом и известны своей ненадёжностью; в силу самой своей природы они мимолётны. Нирвана же является состоянием непреходящего блаженства и вечного счастья, а стремление к ней — практикой бодхисаттв.
Не только три низших удела мироздания пронизаны великим страданием. Хорошо поразмыслив, мы поймём, что на самом деле до тех пор, пока мы полностью не освободимся из плена сансарной круговерти, ни о каком счастье не может быть и речи. Теперь, обретя человеческое рождение, мы занимаем в сансаре наиболее выгодное положение. Но давайте взглянем на наше состояние. Не имея понятия о том, где нам предстоит переродиться в будущем, мы постоянно испытываем тревогу. Наша теперешняя свобода от страданий низших уделов — явление временное, и на него нельзя положиться. Ситуацию эту можно изменить, лишь обретя уверенность в неминуемости грядущего освобождения из плена сансары. Таковы реалии.
Должным образом исследовав этот вопрос, мы поймём, что природа человеческого тела — страдание. Пожалуй, следует оговориться, что едва ли мы способны испытывать сильные переживания боли или удовольствия в первые недели нашей жизни, ведя отсчёт от момента зачатия. Но затем зародыш начинает испытывать довольно интенсивные боль и удовольствия. Перемещаясь во чреве матери, он делает это не забавы ради, а по причине ощутимого дискомфорта, ибо невозможно постоянно находиться в покое и расслабленном состоянии, будучи запертым в утробе, и заключение это длится не день и не два, а около девяти месяцев. Родившись в мир, младенец проходит через период, когда он испытывает страдания, подобные тем, что испытывают насекомые: хоть и рожденный человеком, он пока ещё не в состоянии действовать свободно и быть самостоятельным. Таким образом, жизнь наша начинается со страданий.
В середине жизни, в период с 15-16 и до 40-50 лет женщины считаются привлекательными и цветущими, а мужчины статными и полными сил. В это время мы думаем, что нам всё по плечу, и ни в ком не ищем опоры и поддержки, поскольку в полной мере рассчитываем на собственные силы и дарования. Однако, как я уже замечал ранее, в жизни нашей всегда присутствует ощущение некой неудовлетворённости.
Мы можем заняться бизнесом и обнаружить, что не преуспели; стремиться получить образование и, терпя неудачи на экзаменах, понять, что мы не соответствуем требованиям, предъявляемым к обучающимся; найти работу по душе, но с мизерной зарплатой. Женившись на приглянувшейся девушке, молодой человек может обнаружить, что она не способна иметь детей, и, страдая от отсутствия столь желанного потомства, осаждать лам, прося их вознести молитвы, чтобы жена его забеременела; или в случае с парой, у которой детей хоть отбавляй, — терзаться мыслями, допустимо ли использование противозачаточных средств и если да, то не будет ли это чревато нежелательными последствиями в свете причинно-следственного закона кармы. А откажись они от таких средств контроля — как им тогда содержать всё это огромное семейство? Мысли об этом также приносят страдания.
Если у нас нет денег, что делать? Если в этом году мы ели такую-то и такую-то пищу, какую пищу нам есть в наступающем году? Если мы — люди состоятельные и сами не испытываем нужды, мы начинаем думать о том, что мы можем дать нашим родным. Решив, что неплохо бы отдать деньги в рост, мы терзаемся сомнениями — а достаточно ли высок процент? Храня деньги в банке, мы не получаем высоких дивидендов и решаем вложить их в чей-то бизнес. Затем мы волнуемся: "А заслуживает ли доверия этот делец?", идём к ламе за прорицанием и возносим молитвы. Всё это означает, что деньги, вместо того чтобы служить нам и приносить пользу, порабощают нас.
Человек, не имеющий жены, мучается по этому поводу. Женившись, он терзается мыслями, что супруга его недостаточно привлекательна или скромна. Если же она красива и скромна, он начинает сомневаться, а способен ли он содержать её на должном уровне. Не имея родных и друзей, мы страдаем от одиночества, думая, что не имеем в жизни никого, кто указал бы нам путь и поддержал в трудную минуту. Имея друзей и родных, но не ладя с ними, мы также испытываем от этого душевные страдания.
Затем в конце жизненного пути мы становимся стары и немощны и также страдаем от этого. Жизнь завершается смертью, которая по природе своей — страдание. Мысли о смерти рождают в душе страх и тревогу, и большинство людей просят лам помолиться об их долголетии и добром здравии. Но даже если они всячески стараются избегать болезней, следуют умеренной диете и ведут здоровый образ жизни, муки смерти всё равно настигнут их, несмотря на все эти предосторожности.
Страдание, известное как смерть, приходит либо от истощения нашей кармы или заслуги, либо в силу неблагоприятных обстоятельств. Наступает тот день, когда, покоясь на смертном ложе, мы пользуемся этим телом в последний раз. Хотя, может статься, мы и привыкли к здоровому и полному сил телу, но в этот день мы повалены, подобно рухнувшему дереву, и даже не в силах без посторонней помощи перевернуться с боку на бок. Долго лежа на одном боку, мы начинаем страдать от этого, и если мы в больнице, то вынуждены звать сиделок, чтобы те нас перевернули.
Если незадолго до смерти нам предстоит операция, это означает, что тело наше будет разрезано и, может, даже придется удалить из него некоторые органы, взамен пересадив новые или вживив какие-нибудь приспособления. Если под вопросом наша жизнь и необходимо оперировать руку, это будет сделано; если необходимо ампутировать ногу — мы её лишимся; если необходима операция на сердце — будет сделано и это.
В этот последний день нашей жизни все вокруг будут суетиться, пытаясь выполнить любые наши прихоти, а мы, разбитые горем, будем лежать и думать: "Ну вот я и умираю". То, как мы провели последние пятьдесят или шестьдесят лет нашей жизни, покажется нам сном, увиденным прошедшей ночью, а впереди будет лежать вечная разлука со всеми теми, кто близок и дорог нашему сердцу. Мы должны будем умереть и отправиться к следующему рождению, тогда как все они останутся здесь, в мире людей. Осознавая это, мы не в силах сдержать рыдания, лицо наше покрыто маской печали, и на глаза присутствующих друзей и близких наворачиваются слёзы. Шепча слова прощания, мы отправляемся каждый своей дорогой.
Хотя многие из нас, тибетцев, и разлучены с родными и близкими, всё же существует вероятность того, что однажды мы встретимся с ними вновь. Но разлука, вызванная смертью, не есть результат завоевания одной страны другой, а следствие исчерпания нашей кармы. Нет возможности выторговать у кого или чего бы то ни было возможность остаться, прибегнув к подкупу или положившись на нашу врождённую изворотливость.
Некоторые из моих учеников готовы ради меня пожертвовать собственной жизнью, однако, когда мне придёт время умирать, я вынужден буду отбыть в одиночестве. Я не могу никого взять с собой, сказав: "Это мой друг", "Это мой слуга" или что он человек, которому Его Святейшество Далай-лама доверяет. Ученики мои, как и все вы, вынуждены будут остаться позади. Как говорится: "Владыка покидает этот мир, оставляя позади царство, а нищий — свою клюку".
Произнося на смертном одре свои последние слова, мы испытываем невыносимые страдания, и сама способность говорить даётся нам ценою невероятных усилий. По причине сухости во рту может оказаться очень трудно внятно выговорить то, что мы хотим сказать окружающим, и, видя это, наши родные и близкие переживают, теряются, становятся беспомощными и подавленными.
До этого мы всегда изъяснялись легко и непринуждённо. Маленький пример: мы начали бы громко возмущаться, если мо-мо* на нашей тарелке оказались неправильно приготовленными. Окажись они слишком горячими и обожги нам рот, мы наверняка бы высказали всё, что мы думаем по этому поводу. Обладай мы властью, мы бы прилюдно отчитали того, кто их приготовил, или, не отваживаясь на прямую конфронтацию, слали бы ему проклятия в спину. Таким образом, мы привыкли чувствовать себя хозяевами ситуации, но в момент смерти мы и есть-то будем не в состоянии.
Или вот другой пример: многие тибетцы носят на теле амулеты, которые, по их утверждению, содержат различные святыни, реликвии такого-то и такого-то ламы и частицы плоти такого-то и такого-то будды или бодхисаттвы. По этой причине они неохотно дают их кому-нибудь в руки, предпочитая постоянно носить на шее. В день их кончины родные, раскрыв амулет, растворят его содержимое в воде и вольют, словно последнюю трапезу, в рот умирающему. Но зачастую умирающий не в силах будет даже сглотнуть, и субстанции эти так и останутся у него во рту после кончины.
С наступлением смерти звук нашего дыхания угасает, подобно звуку от лопнувшей струны домры, и всем тем переживаниям наслаждений, которые нам когда-либо довелось испытать в этой жизни, приходит конец с этим последним, вымученным выдохом, за которым уже не последует вдоха.
Все те методы продления жизни, которыми располагает современная медицина, окажутся бессильны, когда карма наша иссякла. Даже пустив для облегчения дыхания кислород, пересадив нам новое сердце или новые лёгкие, хирурги не в силах будут спасти нас. Ситуация наша совершенно безнадёжна. В этот момент:
- У врачей опускаются руки,
- И молитва не в силах устранить препятствия,
- Родных оставляет надежда, что мы будем жить.
- Мы беспомощны и не знаем, что нам делать.
- Настало время драгоценному Учителю,
- Арья Авалокитешваре, взять нас под свою защиту
- И увести прочь из сансарной круговерти.
Как гласят эти строки из "Сострадательной защиты", в момент смерти именно божество, которому мы преданны, и та энергия, с которой мы практиковали Дхарму, способны сделать наш ум радостным и успокоенным. Они придадут нам уверенность и утешат. Никто другой не в состоянии будет помочь нам, ибо не существует у нас иного защитника или покровителя.
Подводя итог вышесказанному, можно заключить, что мы испытываем страдания, пока молоды и здоровы и когда стары и немощны. Мы страдаем, когда дела наши идут в гору и когда на нас надвигаются неприятности. Нас постоянно преследуют различные типы страдания с момента появления в этот мир и до самой смерти.
В чём же тогда смысл рождения человеком? Если мы рабы своего богатства и имущества и лишь выполняем роль смотрителя при собственном доме — жизнь такая бессмысленная. На самом деле дом предназначен для того, чтобы давать людям крышу над головой, и поэтому хорошо, когда мы чувствуем себя в нём комфортно и в безопасности. Но если мы одержимы заботой о доме, тогда мы превращаемся в его слугу-смотрителя. Деньги и имущество также призваны приносить пользу людям, однако, не зная, как правильно к ним относиться, мы становимся их рабами. Хотя это и не самая приятная тема для разговора, но складывается впечатление, что основным предназначением пищи и одежды является производство экскрементов. Еда — их непосредственный источник, и наилучшие фекалии получаются при употреблении достаточного количества пищи и ношении соответствующей одежды.
Избрав путь внутренней трансформации через практику Дхармы, мы привносим смысл в это человеческое существование, ибо уже теперь становимся спокойнее и беззаботнее, а также сможем извлечь из этого пользу в более далёкой перспективе. Никогда не говорите, что жизнь бессмысленна. Решив, что жизнь наша лишена смысла, и совершив самоубийство, даже не желая того, мы вынуждены будем родиться вновь, ибо сознательное лишение себя жизни не означает окончания цепи перерождений. Перерождение в сансаре не зависит от того, желаем мы его или нет, и мы не вольны остановить этот процесс, до тех пор, пока не исчерпаем нашу карму и не избавимся от омрачений сознания. Итак, рождение бессмысленно лишь при условии, что мы не в состоянии отбросить его основополагающие причины. До тех пор, пока мы продолжаем перерождаться, мы никогда не сможем обрести непреходящее счастье и умиротворённость, но будем вновь и вновь влачить сансарное существование, наполненное страданием.
Что же является причиной всех этих страданий? Это принимаемые нами при рождении психофизические составляющие — продукт кармы и омрачений. Почему мы приняли это рождение? Не только по причине физической близости, имевшей место между нашими отцом и матерью, но и в силу накопленной нами кармы. Мы в состоянии остановить эту круговерть перерождений, исследовав, поняв и разрушив последовательность кармических действий. Чтобы перестать перерождаться, необходимо исчерпать запасы кармы, а чтобы избавиться от накопленной кармы, необходимо прежде избавиться от омрачений. Когда нам удастся исчерпать нашу карму и устранить омрачения сознания, мы тотчас достигаем освобождения.
Иными словами, избавившись от негативных эмоций, создающих карму, полностью устранив саму предрасположенность к цеплянию за истинное существование и добившись пресечения всякой омраченной активности, мы достигаем нирваны. Поэтому дхармадхату32, обретённое в результате исчерпания кармы и омрачений, известно как освобождение и пресечение.
После достижения освобождения условное "я" индивида продолжает существовать. Нирвана не означает нашего полного исчезновения, хотя истинным является тот факт, что отныне мы свободны от принудительного перерождения, вызванного кармой и омрачениями. Многие западные авторы неверно понимают этот момент, утверждая в своих работах, что личность, достигшая нирваны, вовсе перестаёт существовать. Это не так. Достигая нирваны, мы обретаем подлинную свободу и независимость от чего бы то ни было, хотя это и не относится к внешним объектам33. Стремясь к этому состоянию, мы должны убедиться в своей способности достичь нирваны путём духовной практики.
Гнев и вожделение произрастают из укоренившейся в нас тенденции цепляния за подлинное самобытие. "Мадхьямика-аватара" ("Введение в философию Срединного пути") гласит:
- Сначала идея о "я" вызывает цепляние за эго,
- Затем за имущество, как за "моё",
- Скитальцы — живые существа, пленённые в сансарной круговерти,
- Безвольно вращаются в ней, подобно мельничному колесу.
- Хвалу возношу состраданию к этим несчастным.
- Практикующие Дхарму силою своей мудрости постигают,
- Что весь вред, чинимый омрачениями сознания, проистекает из видения
- В этом преходящем конгломерате психофизических составляющих подлинного "я" и "моего".
- Понимая, что и сами являются лишь мимолётными собраниями составляющих элементов,
- Они тем самым опровергают истинное существование "я".
Находясь во власти подобной тенденции в восприятии "я", мы заключаем, что это "я" совершенно отлично от остальных. Основываясь на этом, возникают понятия "моих близких" и "моего имущества", и затем при таком образе мышления в нас рождается гнев. Необходимо исследовать корень всех этих извращённых представлений, наблюдая за тем, каким образом это "я" возникает в нашем сознании, каким оно является нашему уму и существует ли оно на самом деле именно так, как воспринимает его наш ум. Нам следует изучить соотношение между этими идеями, рассуждая, как этому учат философские трактаты Мадхьямики:
- Возникает оно не из себя, не из другого,
- Не из обоих и небеспричинно.
- Какой ни возьмите объект,
- Он никогда и нигде не рождался.
Как гласит коренной текст, нам необходимо разобраться, существует ли связь между тем, как мы воспринимаем феномены, и тем, каковы они на самом деле, между тем, как они являются нашему уму, и тем, как ум наш страстно желает обладать ими. Если путём такого анализа мы до известной степени преуспеем в установлении истины, то мы, вне всякого сомнения, сможем получить представление о природе реальности, а это позволит нам обрести уверенность в достижении в будущем освобождения от страданий.
Сколь бы ценной и значимой ни являлась каждая отдельно взятая личность, он или она — лишь одно-единственное существо, и не более того, тогда как остальные живые существа бесчисленны, и все они, подобно нам самим, желают быть счастливыми и избежать страданий. Все мы вполне заслуженно обладаем равными правами на устранение из нашей жизни страданий и обретение счастья, и каждый из нас обладает одинаковым потенциалом для осуществления этой задачи. Итак, сравнив собственную значимость со значимостью окружающих, мы понимаем, насколько важны другие живые существа.
Я обладаю человеческим рождением и среди остальных представителей рода человеческого являюсь личностью, практикущей Дхарму. Внутри этой категории я — последователь Дхармы махаяны. Я монах с полным набором обетов индивидуального освобождения, обетами бодхисаттвы и тантрическими обетами. Таким образом, я вправе утверждать, что являюсь держателем мудрости, носителем трёх типов обетов и обладаю тем самым довольно высоким и важным статусом.
Однако по сравнению с остальными живыми существами значимость моя ничтожно мала. Я всего лишь одна отдельно взятая личность, с её радостями и горестями, и, скитаясь в сансаре с безначальных времён и до скончания века, я по-прежнему останусь одним-единственным индивидуумом. Чем же в таком случае оправдано это моё стремление срочно достичь индивидуального освобождения прямо здесь и сейчас? Если тем самым я смогу принести пользу другим и подарить им хоть малую толику счастья, это действительно будет достойно всяческих похвал. Благодеяние моё будет по-настоящему альтруистично и обращено вовне, принося пользу несчётному числу живых существ.
Так же, как мы способны отказаться от сиюминутных удовольствий ради непреходящего блаженства нирваны, способны мы и на благородное принесение в жертву собственного счастья ради возможности оказывать помощь другим. Считается вполне разумным поступаться в этой жизни мелочами ради достижения более значимых целей. Подобно этому, мудрый человек приносит в жертву собственные интересы, с тем чтобы облагодетельствовать окружающих.