Перейти к: навигация, поиск

Джатака о тростинке для питья

Версия от 17:07, 1 июля 2008; Sherab (обсуждение | вклад)

(разн.) ← Предыдущая | Текущая версия (разн.) | Следующая → (разн.)
     Словами: "Видны следы, ведущие к воде..." - Учитель начал свой рассказ о 
     тростниковых стеблях. В ту пору он ходил по святым местам царства Косалы и 
     забрел как-то в деревню Налакапану -- "Деревню утоляющих жажду через 
     тростинки" - и обосновался в роще Кетакаване, раскинувшейся по берегам 
     озера неподалеку от Налакапаны. В тот день случилось так, что бхиккху, 
     омыв тела свои в озере Налакапаны, послали молодых монахов за 
     тростниковыми стеблями, в которые втыкали иглы, и так те иглы хранили. Но 
     монахи, сколько ни искали, находили только полые стебли. Тогда они пошли к 
     Учителю и обратились к нему с такими словами: "Достопочтенный, нам велено 
     отыскать тростниковые стебли, чтобы хранить в них иглы, но стебли, которые 
     мы находим, от корня до верхушки полые; в чем же тут дело?" "О монахи,- 
     отвечал Учитель,- так было мною устроено еще в прежнее время". И, сказав 
     так. Учитель поведал бхиккху о том, что случилось в прошлой жизни. 
     "Говорят, будто во времена стародавние на месте этой рощи были джунгли, а 
     посреди джунглей - озеро, где обитал ракшас - хранитель вод, и всякого, 
     кто спускался к воде, этот ракшас пожирал. Бодхисаттва же в ту пору был 
     царем обезьян и окрасом своим походил на детеныша красной антилопы. Он 
     тоже жил в джунглях, водя и охраняя обезьянье стадо в восемьдесят, а 
     может, и более тысяч голов. И наказывал царь подданным своим, обезьянам: 
     "Прежде нежели отведать плоды или что-нибудь другое, растущее в джунглях, 
     чего вы не пробовали, прежде нежели испить воду из озера, которую еще 
     никто не пил, испросите у меня дозволения, ибо есть в лесу ядовитые 
     деревья, есть озера, где обитают демоны". И обезьяны обещали царю делать 
     так, как он велит. 
     И вот зашли как-то обезьяны в такое место, куда прежде не заходили, и, 
     когда, мучимые жаждой, ибо шли целый день, стали искать воду, чтобы 
     напиться, вдруг увидали озеро. Но пить из него не стали, а уселись на 
     берегу в ожидании Бодхисаттвы. "Отчего же вы не напьетесь воды?" - спросил 
     у них Бодхисаттва. "Ждем, пока ты подойдешь",- ответили обезьяны. "И 
     хорошо делаете",- сказал Бодхисаттва и пошел вдоль озера, разглядывая 
     следы на берегу; он заметил, что все они ведут к воде и нет ни одного, 
     который вел бы из воды к берегу. "Наверное, здесь хозяйничает какой-нибудь 
     демон",- подумал Бодхисаттва и вновь обратился к обезьянам: "Хорошо, 
     говорю, вы сделали, что не стали пить из этого озера: здесь водятся 
     демоны". 
     Ракшас, стороживший воды, между тем понял, что обезьяны не спустятся к 
     озеру, и, приняв устрашающий облик, синебрюхий и беломордый, с 
     пурпурно-красными руками и ногами, раздвинул воды озера и, выйдя к 
     обезьянам, спросил их: "Почему вы сидите здесь, почему не спускаетесь к 
     озеру и не пьете воды?" Вместо ответа Бодхисаттва сам обратился с вопросом 
     к ракшасу: 
     "Не ты ли тот ракшас, который обитает в здешних водах?" "Ну, я",- отвечал 
     тот. "И ты губишь всякого, кто спустится к воде?" - допытывался 
     Бодхисаттва. "Да, всякого,- отвечал ракшас,- даже птицу не пощажу, если 
     сядет на воду, и вас всех сожру". "Нет уж,- нас сожрать тебе не удастся,- 
     воскликнул Бодхисаттва,- не дадимся!" "Попробуйте только напиться воды",- 
     грозно сказал ракшас. "Что ж,- молвил на это Бодхисаттва,- и воды попьем, 
     и тебе в лапы не дадимся". "Как же это? - удивился ракшас.- Как сумеете вы 
     напиться воды?" "А так,- пояснил Бодхисаттва,- ты ведь думаешь, что мы 
     спустимся вниз, а мы и шагу отсюда не ступим. Каждая обезьяна возьмет по 
     тростниковому стеблю и через него напьется воды из твоего озера - точно 
     так, как пьют воду с помощью лотосовых побегов, и никак ты не сможешь 
     сожрать нас". И, вразумляя ракшаса, Бодхисаттва спел ему такой стих: 
     Видны следы, ведущие к воде, но нет ни одного, чтоб вел оттуда. Напьюсь 
     через тростинку - и тобой погублен, неповинный, я не буду. 
     Сказав так, Бодхисаттва велел принести ему тростниковый стебель, взял его 
     в рот, мысленно сосредоточился на десяти совершенствах и, с силою дунув в 
     стебель, мгновенно явил всем плод истинного знания: ни единого узла не 
     осталось внутри тростникового стебля, и весь он сделался полым. Затем 
     Бодхисаттве подносили еще и еще стебли, и все их он продувал таким же 
     точно способом. 
     Это могло бы длиться до бесконечности, поэтому не следует думать, что все 
     было так просто. Ведь Бодхисаттва обошел вокруг озера и повелел: "Пусть 
     весь растущий здесь тростник станет полым внутри",-а надобно знать, что 
     велико подвижничество Бодхисаттв, свершаемое ими ради общего блага, и 
     силою этого подвига исполняются все их веления. Потому с того самого дня 
     весь тростник на берегах того озера и стал полым внутри. 
     Добавим еще, что в Мировом Веке, который длится поныне, есть всего четыре 
     извечных чуда. Вы спросите: "Какие?" Вот какие: первое - заяц на Луне, 
     который пребудет там до скончания Мирового Века. Второе - огонь, который 
     до конца Века не коснется места, пощаженного лесным пожаром, как о том 
     рассказывается в джатаке о перепеле. Третье - жилище Гатикалы-горшечника, 
     над которым до скончания Века не прольется ни капли дождя. И, наконец,- 
     стебли тростника, растущего вокруг озера близ Налакапаны, которые до конца 
     Века пребудут полыми внутри. Вот те четыре чуда, которые были, есть и 
     будут в этом Мировом Веке. 
     Так вот, после того как по велению Бодхисаттвы тростник на озере сделался 
     полым внутри, царь обезьян, взяв в руку тростинку, уселся на берегу, и 
     вслед за ним все восемьдесят тысяч обезьян сорвали каждая по тростинке и, 
     разбредясь по берегу озера, уселись у самого края воды. И когда 
     Бодхисаттва, опустив в воду конец тростинки, принялся пить, обезьяны стали 
     пить вслед за ним тем же способом. Ракшас же, стороживший воды, не мог их 
     достать и в ярости удалился в свое жилище, а Бодхисаттва и все его стадо, 
     напившись, разбрелись по лесу". 
     Завершая свое наставление в дхамме, Учитель со словами: "Еще в давние 
     времена, братия, моими усилиями тростник этот сделался полым внутри",- дал 
     истолкование джатаке и связал перерождения. "В ту пору,- сказал он,- 
     ракшасом, обитавшим в водах, был Девадатта; восемьдесят тысяч обезьян - 
     это ученики Пробужденного; царем же обезьян, столь находчивым в средствах, 
     был я сам". 
     перевод с пали Б.Захарьина